Картины 60-70 годов 20 века. Часть вторая

Художник научился так организовывать ритмический и цветовой строй полотна, что его картины свободно читаешь с большого расстояния. Их интересно рассматривать вблизи. Можно увидеть, как художник лепит форму, как сочно кладет мазок, проследить, как из сочных мазков вдруг возникает фигурка человека - настолько точен удар кисти, определено место мазка, безошибочно попадение именно этого цвета и тона. Все это говорит о большой живописной культуре мастера".

А вот что дополняет искусствовед Л. Крамаренко о Стожарове и его картине:

"Крупное северное село на берегу Мезени под названием "Большая Пысса" особенно поразило художника. Он рисовал и писал его много раз и постепенно в нем словно сконцентрировалось его художественное впечатление от русского Севера, сурового в своих красках, но в то же время полного жизни и своеобразной красоты.

Вот мы видим, как в первых зарисовках большого села дома рассыпались вдоль высокого берега реки, а впереди маленькие баньки сбежали к воде. На нервом плане - ровная полоса реки с черными силуэтами лодок. Уже чувствуется размах, широта нейзажа, но это еще лишь набросок.

Этюд 1964 года. Взгляд художника приблизился, он изучает детали, подробности. Два-три дома попали в поле его зрения, зеленая луговина перед нами, на изумрудной зелени свежерас-ниленные доски. Композиция не особенно заботит автора, зелень в тени и на солнце, то, как бревна и окошки дома горят на среднем плане и мелькают и тускнеют вдали.

1987 год. "Большая Пысса" на закате". Старое дерево русских изб заиграло, загорелось, запылало в горячих лучах закатного солнца. От прозрачно-медовых красок в изображении верхних домов, расположенных на свету, цвет сгущается, постепенно переходя во множество горячих оттенков оранжево-золотистого, густого умбрового, но всегда прозрачного цвета на нижо-.стоящих домах и в золотисто-оливковый - па траве, и, наконец, выливается в огненно-красный цвет речной воды, отражающей все закатные топа, и вспыхивает почти открытым крапплаком на рыжей лошади у воды и на борту лодки. Этот пожар красок невозможно описать словами, потому что он богаче, чем может почувствовать глаз каждого из нас. Так увидеть мог только сто-жаровский глаз, так передать смогла лишь стожаровская кисть.